Артем Тихомиров - Плесень [СИ]
Одетый в бледно-зеленый комбинезон с отброшенным капюшоном и маской, висящей на груди, он вошел в кабинет. Приблизился к креслу, плюхнулся безо всяких церемоний.
Ада заметила на его лице такую же бледность, какую поймала у себя при взгляде в зеркальце. Бородин не спал еще дольше, чем она, и работал непосредственно на переднем крае. Отсюда, можно сказать, явился прямо из окопов.
— Чем обрадуешь? — спросила Ада.
— Ничем, — мрачно отозвался Лука. — Горан Витич скончался. Трое суток. По крайней мере, мы знаем, каков период от заражения до терминальной стадии…
— А инкубационный?
Врач пожал плечами и потер лицо.
— Скорее всего, он минимален или вовсе отсутствует. Рейдер заразился где-то на поверхности, а до этого был в поездке за месяц до того.
— А вдруг тогда?
— Нет. С Киром Водяновым сейчас все было бы нормально, однако у него то же самое. Его тщательно изолировали, но…
— Что?
— Ада, я не могу тебя обнадежить. Мы не знаем, что это за вирус. Определить его структуру пока не сумели… словно эта зараза просто не хочет выдавать нам своих тайн… Не знаю. Не уверен, что изоляция поможет.
Они посмотрели друг на друга. Сальникова старалась держать себя в руках, и удавалось это с трудом. Председатель думала о бастионцам, обо всех, по долгу службы, и о своей семье — как мать и жена. Прошибал ледяной пот. Пальцы немели. Самый страшный кошмар для колониста это думать о заразе, пробирающейся через черный ход и плюющей на все меры предосторожности. Запертые, словно в подводной лодке, лежащей на дней, смогут люди дать достойный отпор? Ада не знала. Страх и растерянность — все, что она чувствовала.
— Что нас ждет? — спросила она ровным голосом. На своем посту она проработала не один год, и приобрела некоторые навыки. В том числе, умение не показывать своих эмоций.
— Очевидно, вирус распространяется через воздушную среду, — сказал Бородин. — А у нас вентиляция — для него это просто подарок.
— Предлагай меры! Лука, время не ждет!
— Во-первых, нужно оповестить Бастион. Знаю, еще рано, но лучше перестраховаться. Иначе, если ситуация обострится, мы получим массовую панику. Во-вторых, начать противоэпидемические мероприятия. Для начала раздать всем маски, которые мы используем для рейдеров. Они не пропускают даже самые агрессивные споры "краснухи"…
— Лука. Вирус пробрался под маску Горана Витича!
— Знаю. Но нам необходимо добиться психологического преимущества. Пусть люди надеются. Так им будет спокойнее.
— Однако заражения возможны…
— Да. Каким-то образом вирус проник под костюм рейдера. Это может быть неисправный нанофильтр, уязвимость прокладок брони, элементарная микротрещина… Все, что угодно. Мы изучаем скафандр.
— Надо вводить чрезвычайное положение, — сказала Ада. — Я даю вам полную свободу в борьбе с эпидемией.
Лука кивнул, словно этого он и ожидал. Однако мысли его были заняты другим.
— Я думаю о белой плесени, — сказал директор Госпиталя. — Вот ведь как странно. Буквально на днях мы обсуждали вопрос, посылать или не посылать экспедицию к Острову Ломоносова. Сейчас, насколько я знаю, ответ очевиден, и даже Лопатин не станет возражать.
Ада сложила руки на столе.
— И какой же ответ?
— Посылать. Как можно быстрее. Считай меня пессимистом, но я не верю, что мы можем одолеть вирус. Вероятно, на всей планете нет такой мощной базы для работы в этом направлении (исключая Остров), однако все равно — мы далеки от возможностей наших предков с их супероснащенными лабораториями, военными центрами биологических исследований и другим. А Остров, вероятно, превосходит нас. Если даже плесень не станет нашим спасением, мы можем воспользоваться их потенциалом. Насколько я знаю, они ответили второй раз. Они нас зовут.
Председатель кивнула. После секретного совещания с Генрихом и Рэмом пришло другое сообщение. Островитяне, дескать, очень рады и давно мечтали и готовы принять нас у себя в любой момент. При этом ни слова не говорилось о том, что сами не прочь совершить легкую прогулочку в сторону Екатеринбурга.
Повод для оптимизма, безусловно, был, но Ада не видела для себя причин радоваться. Слишком холодный тон, слишком формальные слова. Она даже подозревала, что тексты составляет программа, искусственный интеллект, честно отрабатывающий свои задачи. По мнению председателя, в посланиях с Острова не было человеческой подкладки.
Однако поднимать этот вопрос сейчас Ада не хотела. В свете нынешних проблем манера островитян общаться была не самой главной.
— Понимаю.
— Бастион подошел к порогу, за которым у нас только два варианта действий. Если тянуть, не останется никаких вариантов, только погибнуть. Если этот вирус был создан когда-то в военных лабораториях прошлого, а сегодня по каким-то причинам оказался на поверхности, боюсь, мы не справимся. Надо сейчас думать о крайних мерах. Крайняя — немедленная отправка экспедиции. Немедленная, Ада!
— Но у нас ничего не готово!
— Тогда отдай приказ СБ. Насколько я знаю, оценка ресурсов и оснащенности проведена, и результаты признаны положительными. Почему ты сомневаешься, Ада?
Она подняла глаза на Луку, слабо улыбнувшись. Сальникова приходила в смятение от одной мысли, что врач увидит ее страх. Ужас.
— Можно вызвать Буланова, Смирнова того же, хотя он стал еще более нелюдимым, да кого угодно! Даже Лопатин будет умолять тебя! Не сомневайся. Все скажут одно: отправлять!
— Я не могу, у меня нет полномочий…
— Они даются тебе чрезвычайным положением! — Бородин подался вперед. — Просто отдай приказ. Если начать работы прямо сейчас, завтра вечером, а то и раньше караван сможет выехать! Ну же!
Ада посмотрела на ворох бумаг перед собой. Внутренне подготавливая себя именно к такому моменту, председатель поняла, что, в сущности, к этому нельзя быть готовым. Высокие это слова или нет, но от ее решения зависит судьба Бастиона.
— Но ведь вы работаете над вакциной?
— Работаем. Победой будет уже то, что мы сможем приостановить развитие вируса. Так выиграем дополнительное время, — сказал Бородин. — Но никто гарантий не даст.
— Понимаю.
— Не медли. Это как раз тот случай, когда промедление смерти подобно. — Лука поднялся, оправив одежду. — Я буду очень рад, если завтра мы увидим, как Водянов, обколотый препаратами, начнет поправляться. Тогда можно будет утереть со лба трудовой пот и сказать: "Пронесло!" Но, считая меня пессимистом, боюсь, этого не будет. — Врач направился к двери. — Мы будем докладывать ежечасно.
Ада наблюдала за ним, пока директор Госпиталя не дошел до самого порога.
— Я немедленно снова созову Объединенный Комитет!
Лука обернулся через плечо и кивнул.
С момента ЧП Комитет собирался дважды, дважды вспыхивали во время заседаний яростные баталии и всякий раз Ада гасила конфликты. У людей сдавали нервы. Угроза налицо, и никто толком не знает, что делать. И предлагает немыслимые варианты спасения.
Версия о происхождении вируса из военных лабораторий уже озвучивалась, и председатель Комитета Энергетики призывал немедленно отыскать источник, ибо именно там должна быть и вакцина против заразы. Что и говорить, мысль дельная. Вот только никто не знал, где эта гипотетическая лаборатория может находиться.
Стоит ли сейчас начинать все снова, наблюдая, как председатели сотрясают воздух? Единого решения так и не было выработано, а время шло. Проклятое время шло. Лука прав. Медлить нельзя, иначе конец. Кто-то должен взять на себя ответственность и сделать то, на что не соглашались остальные. Ада имела право взять все на себя. Никто не хотел переходить Рубикон (что значило бы честно посмотреть в лицо угрозе), однако, похоже, ей все-таки придется. Пока нет паники. В замкнутом пространстве она распространяется быстрее и последствия ее куда разрушительнее. Комитетчики обязаны были держать все в секрете, равно как и те, кто занимается вирусами, однако зашить все уста невозможно. В убежище уже болтали о подступающей эпидемии, и что ОК скрывает правду. Очевидно, потеря контроля над ситуацией никому не нужна.
Ада налила себе воды из старомодного графина, настоящей антикварной вещи. Ее взгляд прилепился к решетке, закрывающей вход в шахту вентиляции. Располагалась она в каких-то полутора метрах от столика с графином и выключенным голографическим комлинком.
Вентиляция. Вирус распространяется по воздухе. Хотя это, впрочем, и не доказано, но Ада ощутила страх.
Держа в руке стакан с водой, Сальникова подошла к решетке и подняла руку к мелкоячеистой сетке. Кожей почувствовала ток воздуха. Портативные насосы, работающие почти бесшумно, вытягивали отработанный газ и закачивали в помещение новую смесь.
"Может быть, сейчас вирус и проникает в меня. Захватывает кровь, ткани, добирается до мягкого податливого мозга. Он голоден и не остановится, пока не получит то, за чем пришел, — подумала женщина. — Мы успешно держим оборону от плесени, но открыли ее для другого".
